Ель
Ель у Крыма не кровное, а приемное дитя. Не довелось сухой и жаркой земле Таврии породить пушистенькую, влаголюбивую дочь. Что поделаешь, северянка она! Подавай ей кислые, лесные почвы, ублажай ее холодными дождями и росами, набрасывай на плечи снежную шаль, развешивай на ветвях тонкую вязь ледяных кружев. Где уж тут Крыму угодить! Потому и чувствует себя ель на юге не очень-то уютно. Даже в Никитском ботаническом саду на нее сотрудники жалуются: капризничает, растет плохо. И тем не менее, почти во всех парках Крыма красуется это дерево. Сошлемся хотя бы на парк имени Гагарина в Симферополе, где высажено 260 елей. На улицах городов и в парках чаще всего встречаются ель колючая и ель европейская, или обыкновенная, а также многочисленные искусственно выведенные декоративные формы этих деревьев.
Очертания крон у елей (если они намеренно не изменены человеком) — изысканные, геометрически правильные. Поэтому ботаники называют ель «математическим деревом». У зодчих свои аналогии. Архитекторы, например, считают, что есть деревья, «построенные» природой в стиле «барокко» или «рококо»; а ели, по их мнению, яркое воплощение торжественной и мрачноватой готики. Считается также, что многослойные, с загнутыми окрайками крыши домов и храмов Китая, Японии и Кореи не что иное, как приближенная копия ступенчатых еловых крон. Наверное, так и было: сначала человек любовался елями, а потом воплотил их прекрасные очертания в граните, дереве, камне. И появились на свет совершенные по форме дворцы, кирхи, костелы и храмы.
Темно-зеленый наряд елей изящен и аристократичен. Один из наших писателей очень удачно заметил в связи с этим: «Ели ужасные модницы, всегда одеты с иголочки». Неизменность ее наряда во все времена года нашла свое отражение в загадках, пословицах, поговорках. Вспомните: «Зимой и летом одним цветом». На одной из личных печатей XIX столетия была изображена ель и выгравирован девиз владельца, который он явно позаимствовал у ели: «Ничто не изменит меня».
Хвоя на елях держится 7-8 лет, а в условиях города 3-4 года. Опадают иглы постепенно, и потому смена хвои происходит незаметно. Живет дерево долго — до 300, а иногда и до 500 лет и дольше. В больших городах столетние ели — редкость, так как хвоя их очень чувствительна к загрязнению и задымлению воздуха. В курортных городах деревья чувствуют себя лучше, но и в этом случае стареют очень быстро. Размножаются ели только семенами. Ни корневой, ни пневой поросли не дают. «Еловый пень не отродчив», — говорили на Руси.
Еловые семена очень любят белки, полевки, мыши, дятлы, рябчики, тетерева, синицы, «северные попугаи» — клесты. Синички осенью не только питаются семенами ели, но и запасают их на зиму, рассовывая в трещины коры и в свисающие пряди лишайника. Клесты-еловики, сами того не желая, подкармливают еловыми шишками и четвероногих. Делают это клесты, конечно, не из-за сердечной щедрости. Добираясь до семян, они держат шишку мерзнущими на морозе лапками. Согревая их, птицы то и дело поджимают то одну, то другую и, случается, роняют шишку на землю. Клестят родители выкармливают исключительно еловой кашкой, которую отрыгивают из зобика самцы, и, наверное, поэтому дети у них такие здоровенькие и толстые, хотя вылупляются они и растут в гнездах, нередко запорошенных снегом.
Колючая, плотная крона ели — хорошая защита от пернатых хищников, и потому среди ветвей ели охотно селятся зяблики, славки, дрозды, сороки. На елях часто можно встретить беличьи гнезда-гаюшки.
По ассортименту грибов ельник на первом месте. Кого только из грибной братии здесь не встретишь: боровик и белый трюфель, красный рыжик и подосиновик, березовик-черныш и груздь, волнушку и лисичку, а еще свинушки, моховички, маслята, сыроежки... Можно сказать, что ельники — кладезь валюты для государства. Бывало на мировом рынке, тонна соленых лисичек стоила столько, сколько 21 тонна твердой пшеницы, а тонна сухих белых грибов — сколько 100 тонн пшеницы. Чем не золотое дно?!
Как это ни странно, но кое-что можно сказать и о съедобности самой ели. В прошлом внутренний слой еловой коры добавляли в муку при выпечке хлеба, а из весенних нежных побегов варили особое пиво.
О хозяйственной ценности древесины ели можно сказать многое. В писании сказано: «Сделай себе ковчег из елового дерева». Наверное, с тех пор без ели деятельности своей корабелы не мыслят. Это, конечно, шутка. На самом деле все просто: многовековая нужда и труд, накапливаемый по крохам опыт, находки и ошибки и, наконец, мастерство и проверенный временем выбор: ель годится для кораблестроения! Ель, сваленную вместе с мощным, отходящим от ствола боковым корнем, называли копанью, или кокорой. Остовы больших старинных кораблей как раз и делали из таких кокор и копаней, надежных естественной целостностью и крепостью изгибов. По этому принципу были построены корабли Ф. Нансена, О. Свердрупа, Р. Амундсена.
В XV в. на базарах и ярмарках торговали крепчайшими деревянными «нитками» из корней можжевельника и стволов елового подроста. Ими сшивали доски при постройке кораблей и лодок. Древние якоря у сибиряков — обрубок елового ствола с отходящими от него мощными рогулями ветвей, утяжеленных камнями. Весла резали из елей не только русские, но и греки, римляне. У них же ель шла и на корпуса судов. У Валерия Катулла челн, который идет к берегам Колхиды за золотым руном, бороздит голубую поверхность вод «весел еловых концом», а у Вергилия в «Георгиках» ель и родится-то на свет «для грядущих кораблекрушений». Шли в дело у кораблестроителей и смолы — сосновая, еловая. Ими заливали швы, пазы и стыки. На ярмарках еловую, часто подкрашенную смолу покупали не только корабелы, но и духовенство, заменявшее ею дорогостоящий ладан.
По своей ценности для домостроения еловая древесина не уступает сосновой. В русских, особенно северных, селах нередки срубы из еловых бревен, так называемые «избы-еловички» с бодрящим смоляным свежим воздухом. Жить в них было очень приятно. Недаром говорили: «Хоть изба еловая, да сердце здоровое». Еловой, легко снимающейся во время весеннего сокодвижения корой было принято крыть охотничьи избушки, времянки, погреба, шалаши. Ею же обивали иногда и жилье изнутри. Такой домик у себя на родине построил И. С. Соколов-Микитов. В нем, наслаждаясь покоем и пряным духом еловой коры, дописывал свой первый роман «Города и годы» К. А. Федин. Наряду с сосной и дубом шла ель и на строительство монастырей, храмов и крепостных сооружений вокруг поселков и городов. Знаменитые Кижи возведены, кстати, из сосны обыкновенной и ели европейской.
Кое-чем обязано елям и сельское хозяйство. Из них делали волокуши, бороны, держаки грабель, кос и так далее, а кора елей - один из основных дубильных материалов, который ценится на мировом рынке наряду с известным всему миру дубителем квебрахо (Южная Америка).
Из легкой малосмолистой древесины ели наши первые книжники выстругивали тонкие «щечки» для книжных переплетов, обтягивали их добротной телячьей кожей. В древнем Риме из еловой древесины делали для книг футляры, несколько похожие на те картонные, в которых продаются современные дорогие издания. Помните у Марциала: «Чтобы от пенул и тог не стали лохматыми книги, этот еловый футляр будет их долго беречь». ( Пенулы и тоги — род верхней римской одежды).
В наше время длинноволокнистую древесину ели называют королевой промышленности. Ей мы обязаны тем, что у нас есть бумага, картон, древесная вата, искусственный шелк, фанера, телеграфные столбы, крепежный лес, дешевая мебель, мачтовый лес, древесностружечные плиты, штукатурная и кровельная дранка, колотый штакетник, паркет, сваи, ящичная тара, древесные пластики, лигнофоль, деготь, дрожжи, уксус, спирт...
Издавна ель называют музыкальным, поющим деревом. Резонансный еловый кряж — вожделенная мечта музыкальных мастеров всех времен и народов. Найти его — редкая удача, и уж если посчастливится, на сваленной ели сразу же делают особую пометку и пускают не в обычную, а радиальную распиловку. Бытует старинное поверье: для скрипок и виолончелей лучшей считается ель, поврежденная молнией.
Что же все-таки нужно, чтобы дерево начало петь?
То глуха древесина, как вата,
То слишком звонка, как стекло.
Где же медь, где же мёд?
Где же голос ветров и рассветного солнца улыбка?
Но вошел поставщик:
— Господин Страдивари, вам опять, как всегда, повезло,
Я нашел,
Опаленная молнией ель. Это будет волшебная скрипка.
То слишком звонка, как стекло.
Где же медь, где же мёд?
Где же голос ветров и рассветного солнца улыбка?
Но вошел поставщик:
— Господин Страдивари, вам опять, как всегда, повезло,
Я нашел,
Опаленная молнией ель. Это будет волшебная скрипка.
Сейчас резонансная ель широко используется для изготовления клавишных и щипковых инструментов и особенно — знаменитых своей певучестью ленинградских арф. Отбираются ели для этого на складах леспромхозов, где из тысяч сваленных кряжей едва с десяток бывают перспективными.
Давно популярна ель в народной медицине. Ученик М. В. Ломоносова И. И. Лепехин считал, что «лучшие лекарственные средства не умствованием врачей, но употреблением простолюдинов открыты были». Наши предки знали о потогонных и желчегонных свойствах ели; настой еловой коры пили при сердечных заболеваниях, чтобы изгнать из организма лишнюю воду; при больных суставах принимали те же самые хвойные ванны, которые принимаем мы с вами; смолой елей пользовались как кровоостанавливающим и ранозаживляющим средством и, наконец, с кожными заболеваниями и цингой справлялись с помощью елового сока или настоя хвои. Потому поморы перед выходом в море не забывали бросить в трюм тючок-другой елового лапника.
Издавна люди знали и о обеззараживающих свойствах ели: окуривали легочных больных зажженными еловыми ветвями, а полы в солдатских казармах и избах, где были тяжелобольные, присыпали можжевеловой и еловой хвоей...
Современные больные тоже должны быть благодарны ели. Из нее готовят хлорофилло-каротиновую пасту, витамины, экстракты, порошки для хвойных ванн, а из эфирного масла сосны и ели получают камфору. Целебен и запах елей. Французский ученый П. Ровести, изучающий действие запахов на организм человека, относит ель к психостимуляторам.
Первое печатное сообщение об исцеляющих возможностях ели появилось в нашей стране в 1780 г., когда А. Т. Болотов опубликовал статью «О составлении пластыря, удобного для лечения всяких ран».
В том случае, если больной, несмотря на усилия окружающих, все-таки покидал земную юдоль, и на кладбище его сопровождала ель. Она так же широко использовалась в погребальных обрядах северян, как кипарис на юге Европы. Надо сказать, что за елью с давних времен закрепилось мнение, как о дереве, навевающем печаль, безысходную грусть и мысли о смерти. Обычное русское название еловых лесов — «чернолесье» или «темнолесье». Считалось, что в таких лесах обитают лешие, баба-яга и вся остальная, враждебная человеку нечисть. Поэтому в сознании людей сложились мрачные традиционные образы, они нашли отражение и в литературе. Возьмите хотя бы давнее русское присловье: «В сосновом лесу молиться, в березовом — веселиться, в еловом — давиться». А вот ель в стихах И. А. Бунина:
Еще свежо, но улеглась метель,
Белеет снега мшистая постель,
В сугробах стынут траурные ели.
Белеет снега мшистая постель,
В сугробах стынут траурные ели.
И ель у латышской писательницы Мирдзы Кемпе: «...завидев ель, я безмолвствую. Остроконечное, темно-зеленое пламя! От твоей хвои исходит святость смерти и жизни».
Однако в обрядовой символике и традициях ель олицетворяет не только печаль и грусть. Есть у нее и другие обязанности, повеселее. В Прикарпатье, например, встречая гостей, хозяин и хозяйка одаривают их трогательными сувенирами — крошечной веточкой ели — в память о стране знаменитых карпатских елей-смерек. В Латвии ворота дома невесты украшают еловым лапником, желая тем самым будущей женщине долголетия и постоянства в любви. В Скандинавии во время празднования дня середины лета полы в домах покрывают еловым лапником.
Священным деревом ель считалась у многих народов, в том числе и у русских. Существует интересное предание о священной еловой роще. Говорят, что, будучи на одном из островов в Карелии, Петр I поинтересовался у старожилов, почему здесь такие стройные, пригожие ели. Что было на уме монарха, никто не знает. То ли просто полюбопытствовал, то ли прикинул: сгодились бы красавицы для флота российского. Крестьяне, зная за государем крепкую практическую сметку, тут же ответили, что остров их святой, ели — тоже, и кто поднимет на них руку, будет наказан богом. Ясно, что Петр не был бы Петром, если бы тут же не потребовал топор и не подступился к ближайшей из елей. Махал, махал топором, а на дереве даже царапины не заметно. Отступился Петр, уехал и вскоре серьезно заболел. Выздоровел лишь после того, как дал искупительный обет, чем доставил большое удовольствие крестьянам, сказавшим Петру: «Хоть ты и великий царь-государь, да наша земля тебе не подвластна, токмо единому богу».
В заключение о светлом и всеми любимом празднике — встрече Нового года. Обычай этот позаимствован русскими у немцев. Воинственные германцы верили, что в ели живет могучий «дух леса», что в ней поселяются души умерших предков, которые могут защитить от болезней, даровать победу в войнах и обеспечить хороший урожай. Для того чтобы задобрить предков и «духа леса», люди развешивали на еловых лапах жертвенные подношения (убитых животных, украшения). Все кончалось ритуальными плясками, заклинаниями и сжиганием одного из деревьев. Пепел собирали и хранили до весны. Потом его разбрасывали на полях. Долго этот праздник был общественным, но постепенно превратился в семейный. Сначала в дом приносили еловые ветви, постепенно их заменили срубленными деревцами. В Россию обычай празднования новогодней елки привез Петр I в 1700 г.
В настоящее время символом Нового года ель служит не везде. Все определяется сложившимися традициями и тем, располагает ли страна доморощенными елями. Во Франции, например, ель заменяют вечнозеленым падубом, в Ливане — молоденькими кедрами, кое-где — можжевельником, тсугой, пихтой, туей.
В Крыму в предновогодние дни принято дарить друг другу символ добрых пожеланий — веточку омелы, а на улицах поселков и городов торгуют в это время молодыми соснами, которые вырубают в посадках для того, чтобы осветлить их, и которыми крымчане издавна заменяют очень дефицитные на юге ели.
